Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше, и говорили, что и влезать-то на них было незачем...
Сделать что-то сверхвозможное. Я на пути к этому, я к этому иду? Ну, например – написать книгу. Или диссертацию. Мама скажет на это: зачем ты пишешь книгу, тратишь время?… Надо думать о будущем, надо зарабатывать деньги, надо искать нового мужа. А ты книгу пишешь… Сидишь все время дома, за компьютером, тратишь деньги (опять эти деньги!) на интернет. Посмотри, как живут все остальные люди, нормальные. Тебе надо в коллектив. Тебе нужна нормальная работа. Ты должна являться примером для своего сына.
«Посмотри, как живет Наташа Боровик», твердила мне мама все мое детство. Все мое детство я ненавидела Наташу Боровик. Хотя она хорошая девочка, отличница и умница. Но я ее ненавижу. Мама всегда ставит мне ее в пример. А еще есть Ира Гирюшта. Ира – дочка ее сотрудницы. Ира тоже хорошая девочка, но она, слава богу, учится в параллельном классе, поэтому не всегда может являться примером для меня. Но вот Наташа Боровик… Это эталон, это знамя, на которое мне надо равняться.
В то время я читаю, я много читаю. Меня можно видеть в основном с книжкой. Я даже ем с книжкой. И по квартире передвигаюсь с книжкой под мышкой. Я не доставляю больших хлопот, меня не надо загонять домой с улицы как раньше, когда я была совсем маленькой. Маму это устраивает. Но ее не устраиваю я.
Так проходит мое детство – в бегстве в чужие слова от почему-то такой болезненной реальности.
А сейчас? Сейчас я опять сбегаю в слова, теперь уже свои собственные. Я прячусь за словами. Но только для того, чтобы в один прекрасный момент выйти из-за них, внезапно проявиться, появиться, как появилась Афродита, рожденная из морской пены. Я тоже рождаюсь – из пены слов, из того неощутимого и тонкого кружева слов, который словно кокон сплетается вокруг моего образа. Светящийся кокон пены слов, образов, чувств, эмоций и переживаний. Да, именно таким образом я проявляюсь. Именно так я и живу. Именно благодаря этому ощутить меня могут не только люди, которые видят меня в моей физической реальности, но и мои далекие-предалекие друзья.
Это моя реальность. Это мой Путь. Сверх-Возможный.
«Посмотри, как живет Наташа Боровик», твердила мне мама все мое детство. Все мое детство я ненавидела Наташу Боровик. Хотя она хорошая девочка, отличница и умница. Но я ее ненавижу. Мама всегда ставит мне ее в пример. А еще есть Ира Гирюшта. Ира – дочка ее сотрудницы. Ира тоже хорошая девочка, но она, слава богу, учится в параллельном классе, поэтому не всегда может являться примером для меня. Но вот Наташа Боровик… Это эталон, это знамя, на которое мне надо равняться.
В то время я читаю, я много читаю. Меня можно видеть в основном с книжкой. Я даже ем с книжкой. И по квартире передвигаюсь с книжкой под мышкой. Я не доставляю больших хлопот, меня не надо загонять домой с улицы как раньше, когда я была совсем маленькой. Маму это устраивает. Но ее не устраиваю я.
Так проходит мое детство – в бегстве в чужие слова от почему-то такой болезненной реальности.
А сейчас? Сейчас я опять сбегаю в слова, теперь уже свои собственные. Я прячусь за словами. Но только для того, чтобы в один прекрасный момент выйти из-за них, внезапно проявиться, появиться, как появилась Афродита, рожденная из морской пены. Я тоже рождаюсь – из пены слов, из того неощутимого и тонкого кружева слов, который словно кокон сплетается вокруг моего образа. Светящийся кокон пены слов, образов, чувств, эмоций и переживаний. Да, именно таким образом я проявляюсь. Именно так я и живу. Именно благодаря этому ощутить меня могут не только люди, которые видят меня в моей физической реальности, но и мои далекие-предалекие друзья.
Это моя реальность. Это мой Путь. Сверх-Возможный.
