Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше, и говорили, что и влезать-то на них было незачем...
Я никогда не забуду тот миг, когда я впервые увидела Саньку, его лицо сквозь затемненное стекло зала международного терминала… Самолет прилетел в 21:30, но пришлось ждать еще сорок минут, пока прибывшие из Тель-Авива люди пройдут таможню. Выход для прибывающих почему-то находился снаружи, вне зала. Многочисленные встречающие в нетерпении толпились на десятиградусном морозе перед железной калиткой в высоком заборе, через которую по одному, по два человека таможенники выпускали прилетевших. Я тоже выбегала время от времени туда, в надежде, что Санька вот-вот выйдет, но, замерзнув, возвращалась обратно в зал, и, вглядываясь в темноту, смотрела на заветную калитку. Я волновалась, что пропущу его, что он затеряется в толпе встречающих. Но вдруг, в какой-то момент я увидела его! Он словно проявился, появившись из темноты, как проявляется внезапно силуэт и лицо на фотобумаге, опущенной в химический раствор. Вот, я вижу его с двумя большими сумками в руках и с рюкзаком за плечами, на нем бежевая куртка, она распахнута, и под ней я вижу серую футболку с надписью Kentucky. Он тоже видит меня, его губы произносят мое имя: «Га-алка!» Лицо у него совсем не такое, как на фотографиях – он радостно улыбается, брови его подняты в изумлении, а глаза просто сияют! Я тоже поражена, ошеломлена: я наконец-то УВИДЕЛА его! Моя мечта СБЫЛАСЬ. Я со всех ног бегу к нему, я так хочу его поскорее обнять! На улице я подбегаю к нему, он ставит сумки, и я несколько секунд всматриваюсь в его лицо, а затем ОБНИМАЮ, повторяя: «Санька, это ты… это ты, Санька…» Я так долго мечтала об этом, что мне даже немного не верится, что это действительно ОН. Я не смущена, я не растеряна, все происходит естественно и само собой. Мы заходим в зал, потому что на улице на самом деле очень холодно. Я снова обнимаю его, уже чувствуя по-настоящему его тело, его запах. Я все никак не могу его отпустить, перестать его обнимать и мы стоим так какое-то время: мое лицо спрятано у него на груди, а он гладит мои мягкие волосы точно так, как писал об этом в письмах… Как бы мне хотелось сейчас вернуться в этот потрясающий момент!
Потом мы ехали в такси ко мне домой через весь Симферополь, и наши руки сами собой естественно соприкасались, не прерывая контакта ни на секунду. Я пыталась разглядеть его полузнакомое, живое лицо в темном салоне, рассказывая что-то про те места, которые мы проезжали. Я узнавала его тогда, его внешность, то, как он выглядит в жизни.
И вот, мы приехали к моему подъезду, поднялись в квартиру. Нас уже ждали мои мама и сын, весьма заинтригованные. Я познакомила их. Он выглядел немного растерянным – ну конечно, другая страна, чужой дом, просто иная реальность. А я, немного смущенная перед родными тем, что в моем доме появился мой любимый мужчина, с которым мне предстояло спать в моей комнате, на моем диване, не знала, что мне делать, чем мне заняться…
А потом он доставал подарки для меня из своей огромной сумки: диски с музыкой и фильмами, сухое вино в необычной бутылке, какую-то специфическую израильскую еду, израильский чай… Но меня мало интересовало это все. Я смотрела не на подарки, я смотрела на его руки с длинными пальцами и тонкими запястьями, и удивленно отмечала про себя, что они именно такие, какими я ожидала их увидеть. Мне хотелось взять их в свои, остановить, задержать, рассмотреть поближе… Я потом не раз это делала. Я рассматривала не только его руки, но и его тело, его лицо. Я впитывала это все в себя, возможно потому, что я знала, что через неделю мы расстанемся. Но я так надеялась, что не НАВСЕГДА…
Потом мы ехали в такси ко мне домой через весь Симферополь, и наши руки сами собой естественно соприкасались, не прерывая контакта ни на секунду. Я пыталась разглядеть его полузнакомое, живое лицо в темном салоне, рассказывая что-то про те места, которые мы проезжали. Я узнавала его тогда, его внешность, то, как он выглядит в жизни.
И вот, мы приехали к моему подъезду, поднялись в квартиру. Нас уже ждали мои мама и сын, весьма заинтригованные. Я познакомила их. Он выглядел немного растерянным – ну конечно, другая страна, чужой дом, просто иная реальность. А я, немного смущенная перед родными тем, что в моем доме появился мой любимый мужчина, с которым мне предстояло спать в моей комнате, на моем диване, не знала, что мне делать, чем мне заняться…
А потом он доставал подарки для меня из своей огромной сумки: диски с музыкой и фильмами, сухое вино в необычной бутылке, какую-то специфическую израильскую еду, израильский чай… Но меня мало интересовало это все. Я смотрела не на подарки, я смотрела на его руки с длинными пальцами и тонкими запястьями, и удивленно отмечала про себя, что они именно такие, какими я ожидала их увидеть. Мне хотелось взять их в свои, остановить, задержать, рассмотреть поближе… Я потом не раз это делала. Я рассматривала не только его руки, но и его тело, его лицо. Я впитывала это все в себя, возможно потому, что я знала, что через неделю мы расстанемся. Но я так надеялась, что не НАВСЕГДА…
?»
Но вскоре обнимем друг друга по-настоящему 
