Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше, и говорили, что и влезать-то на них было незачем...
Да, в то время мы отдавались любви, мы упивались любовью, мы жили ею. Мы просыпались утром и думали друг о друге, мы засыпали, желая друг другу спокойной ночи… Мы писали что-то важное и не очень, мы почти каждый вечер разговаривали по телефону. Мы наслаждались всем этим. И даже мелкие и крупные неприятности, случавшиеся в жизни каждого из нас, не огорчали нас. Сила нашей любви (как бы банально это не звучало) позволяла нам преодолевать жизненные трудности с поразительной легкостью и простотой.
Как-то в начале февраля я думала о том, что может быть дальше между нами, после того, как мы наконец-то встретимся. Я написала ему: «Санька, если я так тянусь к тебе через время и через расстояние, если я жду нашей встречи больше всего на свете и все происходящее в моей жизни здесь, без тебя, волнует меня гораздо меньше, чем наши с тобой отношения и наша с тобой возможная встреча, то что я буду чувствовать, когда наконец увижу тебя? Что будет, когда мы встретимся и познаем друг друга еще больше, еще глубже? Когда мы влюбимся в друг друга заново?… Как после этого мы сможем расстаться? И даже если и сможем, на какое-то время, то что мы будем делать потом?…
Это ведь действительно изматывает – любить, и быть так далеко друг от друга. Я все думаю, разве возможно такое – вот так друг друга чувствовать? Может быть я обманываю себя, веря в то, во что хочу верить: что мы друг друга ждали всю жизнь, что мы с тобой на самом деле две половинки, что у нас есть какое-то общее будущее…
Может быть и нет у нас совместного будущего. И это печальнее всего – вот так, выбрасывать эмоциональную энергию в пространство, греть собой окружающий мир до тех пор, пока не сядет батарейка… Так и хочется сказать: давай не будем больше переписываться. Давай все бросим прямо теперь, пока мы еще не видели друг друга, не касались друг друга.
Санька, ты понимаешь, что если мы встретимся и познаем друг друга еще больше, да еще и заново полюбим друг друга, нам придется решать одну очень большую проблему – проблему переезда кого-то из нас в другую страну…»
Я думала об этом, не могла не думать… Я даже набросала несколько вариантов:
«1. Самый безнадежный: мы не встречаемся никогда. По разным причинам, но – не встречаемся. Переписка постепенно угасает, телефонные звонки становятся все реже и реже, заканчиваются деньги, молния ударяет в компьютер и он сгорает, обрушивается цунами, и связь во всем мире прерывается. Все, невозможно и точка.
2. Мы встречаемся в марте, когда ты приезжаешь сюда. С ужасом понимаем, что мы абсолютно несовместимы как мужчина и женщина – ну, бывает. Ты уезжаешь обратно, переписка постепенно угасает, потом обрушивается цунами…
3. Мы встречаемся в марте. С трудом расстаемся через неделю, обещая писать еще больше и звонить еще чаще. Переписка угасает в течение полугода, но возможности встретиться снова нет. Наконец налетает цунами…
4. Мы встречаемся, с трудом расстаемся через неделю, ты присылаешь мне приглашение, и я приезжаю к тебе в Израиль летом, на месяц. Возвращаюсь воодушевленная, но затем небольшой цунами, и…
5. Мы встречаемся, с трудом расстаемся, я еду к тебе, возвращаюсь, сдаю квартиру и уезжаю обратно, чтобы пожить вместе. Через полгода разочаровываюсь и возвращаюсь обратно. Где же был этот чертов цунами?!
6. Встречаемся, с трудом расстаемся, понимаем, что жить друг без друга не можем, ты переезжаешь с мамой в Симферополь, мы живем счастливо до конца наших дней.
7. Встречаемся, расстаемся, понимаем, что друг без друга не можем, еду к тебе летом, возвращаюсь, продаю квартиру, уезжаю навсегда (вместе с сыном) в Израиль, жить с тобой до конца наших жизней.
Может быть я что-то не учла, ну, например, что бывший может никогда не дать разрешение на переезд сына. Или что ты уже точно решил, что никогда не переедешь в Симферополь
Или что говорящей по-русски женщине-психологу с туристической визой очень трудно найти работу в Тель-Авиве…
Санька, я все равно думаю, что мы должны знать, что мы будем делать дальше, в любом случае».
На это он ответил сначала так:
«Галка!... Кажется, ты не учла восьмой, самый вероятный вариант. Я лечу в Симферополь, над Чёрным морем самолёт попадает в пространственно-временную щель и я оказываюсь вместо Симферополя в Неаполе Скифском. Погоревав немного о превратностях судьбы и овладев скифско-неаполитанским наречием, обнаруживаю его явное сходство с французско-нижегородским диалектом. Через некоторое время замечаю явные знаки внимания со стороны местной прорицательницы-заклинательницы-укротительницы, по совместительству подрабатывающей сдачей внаём свободных пещер бездомным аборигенам в обмен на бусы из клыков дикобраза и старых шарикоподшипников. От неё я узнаю правдивую и поучительную историю о том, как она попала сюда. Подхваченная внезапным цунами на пути в Город Весеннего Холма, или Тель-Авив, как его называли местные мудрецы, она сбилась с курса и попала в город Телави. По-восточному гостеприимные телавийцы не могли отпустить прекрасную путешественницу без богатых даров и торжественно вручили ей билет на круизный паровоз до Неаполя. Но по дороге, привлечённые запахом мазута, паровоз захватили дикие скифские кочевники и на нём триумфально въехали в Неаполь. Так возник Неаполь-Скифский, город нашей встречи.
Взявшись за руки, мы медленно удаляемся навстречу занимающейся утренней заре, на фоне которой маячит силуэт рейсового самолёта Тель-Авив - Симферополь и слышны возмущённые голоса пассажиров, требующих немедленно доставить их к месту назначения. Хиппи-энд...По экрану ползут тигры, ой, титры то есть...
А ещё я тихо-тихо, осторожно-осторожно дотрагиваюсь кончиками своих пальцев до твоих, и мы стоим так, чувствуя пять щекочущих струек тока...»
Милый мой Санька с потрясающим чувством юмора… Как же я любила тебя тогда!
Чуть позже он написал уже более сдержанно:
«Если серьёзно, я тоже примерно так же представлял твои 7 вариантов. Что я могу сказать? Хотелось бы, чтобы их реальность возрастала пропорционально номеру, а не наоборот. А как получится в действительности, мы всё равно сейчас не знаем. Поэтому лучше просто спокойно ждать и продолжать заниматься нашей любовью. Вот... Целую тебя долго и нежно!»
Это меня тогда успокоило на какое-то время. Представляя возможные варианты, я на всякий случай начала оформлять загранпаспорт. Я получу его уже послезавтра, 23 апреля… Меньше всего я ожидала, что внезапно налетит такой вот цунами… Ничего не поделаешь, мир несовершенен.
Как-то в начале февраля я думала о том, что может быть дальше между нами, после того, как мы наконец-то встретимся. Я написала ему: «Санька, если я так тянусь к тебе через время и через расстояние, если я жду нашей встречи больше всего на свете и все происходящее в моей жизни здесь, без тебя, волнует меня гораздо меньше, чем наши с тобой отношения и наша с тобой возможная встреча, то что я буду чувствовать, когда наконец увижу тебя? Что будет, когда мы встретимся и познаем друг друга еще больше, еще глубже? Когда мы влюбимся в друг друга заново?… Как после этого мы сможем расстаться? И даже если и сможем, на какое-то время, то что мы будем делать потом?…
Это ведь действительно изматывает – любить, и быть так далеко друг от друга. Я все думаю, разве возможно такое – вот так друг друга чувствовать? Может быть я обманываю себя, веря в то, во что хочу верить: что мы друг друга ждали всю жизнь, что мы с тобой на самом деле две половинки, что у нас есть какое-то общее будущее…
Может быть и нет у нас совместного будущего. И это печальнее всего – вот так, выбрасывать эмоциональную энергию в пространство, греть собой окружающий мир до тех пор, пока не сядет батарейка… Так и хочется сказать: давай не будем больше переписываться. Давай все бросим прямо теперь, пока мы еще не видели друг друга, не касались друг друга.
Санька, ты понимаешь, что если мы встретимся и познаем друг друга еще больше, да еще и заново полюбим друг друга, нам придется решать одну очень большую проблему – проблему переезда кого-то из нас в другую страну…»
Я думала об этом, не могла не думать… Я даже набросала несколько вариантов:
«1. Самый безнадежный: мы не встречаемся никогда. По разным причинам, но – не встречаемся. Переписка постепенно угасает, телефонные звонки становятся все реже и реже, заканчиваются деньги, молния ударяет в компьютер и он сгорает, обрушивается цунами, и связь во всем мире прерывается. Все, невозможно и точка.
2. Мы встречаемся в марте, когда ты приезжаешь сюда. С ужасом понимаем, что мы абсолютно несовместимы как мужчина и женщина – ну, бывает. Ты уезжаешь обратно, переписка постепенно угасает, потом обрушивается цунами…
3. Мы встречаемся в марте. С трудом расстаемся через неделю, обещая писать еще больше и звонить еще чаще. Переписка угасает в течение полугода, но возможности встретиться снова нет. Наконец налетает цунами…
4. Мы встречаемся, с трудом расстаемся через неделю, ты присылаешь мне приглашение, и я приезжаю к тебе в Израиль летом, на месяц. Возвращаюсь воодушевленная, но затем небольшой цунами, и…
5. Мы встречаемся, с трудом расстаемся, я еду к тебе, возвращаюсь, сдаю квартиру и уезжаю обратно, чтобы пожить вместе. Через полгода разочаровываюсь и возвращаюсь обратно. Где же был этот чертов цунами?!
6. Встречаемся, с трудом расстаемся, понимаем, что жить друг без друга не можем, ты переезжаешь с мамой в Симферополь, мы живем счастливо до конца наших дней.
7. Встречаемся, расстаемся, понимаем, что друг без друга не можем, еду к тебе летом, возвращаюсь, продаю квартиру, уезжаю навсегда (вместе с сыном) в Израиль, жить с тобой до конца наших жизней.
Может быть я что-то не учла, ну, например, что бывший может никогда не дать разрешение на переезд сына. Или что ты уже точно решил, что никогда не переедешь в Симферополь
Или что говорящей по-русски женщине-психологу с туристической визой очень трудно найти работу в Тель-Авиве…Санька, я все равно думаю, что мы должны знать, что мы будем делать дальше, в любом случае».
На это он ответил сначала так:
«Галка!... Кажется, ты не учла восьмой, самый вероятный вариант. Я лечу в Симферополь, над Чёрным морем самолёт попадает в пространственно-временную щель и я оказываюсь вместо Симферополя в Неаполе Скифском. Погоревав немного о превратностях судьбы и овладев скифско-неаполитанским наречием, обнаруживаю его явное сходство с французско-нижегородским диалектом. Через некоторое время замечаю явные знаки внимания со стороны местной прорицательницы-заклинательницы-укротительницы, по совместительству подрабатывающей сдачей внаём свободных пещер бездомным аборигенам в обмен на бусы из клыков дикобраза и старых шарикоподшипников. От неё я узнаю правдивую и поучительную историю о том, как она попала сюда. Подхваченная внезапным цунами на пути в Город Весеннего Холма, или Тель-Авив, как его называли местные мудрецы, она сбилась с курса и попала в город Телави. По-восточному гостеприимные телавийцы не могли отпустить прекрасную путешественницу без богатых даров и торжественно вручили ей билет на круизный паровоз до Неаполя. Но по дороге, привлечённые запахом мазута, паровоз захватили дикие скифские кочевники и на нём триумфально въехали в Неаполь. Так возник Неаполь-Скифский, город нашей встречи.
Взявшись за руки, мы медленно удаляемся навстречу занимающейся утренней заре, на фоне которой маячит силуэт рейсового самолёта Тель-Авив - Симферополь и слышны возмущённые голоса пассажиров, требующих немедленно доставить их к месту назначения. Хиппи-энд...По экрану ползут тигры, ой, титры то есть...
А ещё я тихо-тихо, осторожно-осторожно дотрагиваюсь кончиками своих пальцев до твоих, и мы стоим так, чувствуя пять щекочущих струек тока...»
Милый мой Санька с потрясающим чувством юмора… Как же я любила тебя тогда!
Чуть позже он написал уже более сдержанно:
«Если серьёзно, я тоже примерно так же представлял твои 7 вариантов. Что я могу сказать? Хотелось бы, чтобы их реальность возрастала пропорционально номеру, а не наоборот. А как получится в действительности, мы всё равно сейчас не знаем. Поэтому лучше просто спокойно ждать и продолжать заниматься нашей любовью. Вот... Целую тебя долго и нежно!»
Это меня тогда успокоило на какое-то время. Представляя возможные варианты, я на всякий случай начала оформлять загранпаспорт. Я получу его уже послезавтра, 23 апреля… Меньше всего я ожидала, что внезапно налетит такой вот цунами… Ничего не поделаешь, мир несовершенен.