Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше, и говорили, что и влезать-то на них было незачем...
Женщина, маленькая, худенькая, пожилая, с жиденькими светлыми волосами на голове и морщинистым лицом. Я как раз подходила к первой из четырех лестниц, ведущих наверх, к моему дому на горе. Она окликнула меня:
- Девушка, помогите мне подняться по лестнице!
- Что?
Я посмотрела на нее с подозрением, не понимая, зачем мне ей помогать. Она выдернула меня из обычной погруженности в себя. Только что закончился дождь. Мокрая дорога там и тут была покрыта сорванными с деревьев желтыми листьями, казавшимися яркими мазками на темно-сером холсте асфальта. Осень пришла.
- По лестнице помогите подняться. Меня ноги не держат.
- А?… Ага.
Вот все, что я смогла на это ответить. Я подошла к ней, она ухватилась за мой локоть и мы начали подниматься. Отдышка у нее была чудовищная. Когда мы дошли до верха лестницы и я посмотрела на нее, было очевидно, что ей очень плохо, она несколько секунд смотрела сквозь меня и тяжело дышала.
- Только выписалась из больницы, - пояснила она, чуть отдышавшись, - лежала в неврологии с мая месяца в нашей шестой больнице, "Семашко". Спасибо, вот мой дом.
Я взглянула на прозрачный пакет с лекарствами в ее руке, скорее всего она возвращалась из аптеки. Среди прочих коробочек я разглядела Корвалол.
- Давайте я вас до подъезда провожу, - предложила я.
Она согласилась, и мы пошли дальше.
- Голова у меня кружится постоянно. Сын у меня живет далеко, надо ехать к нему, а я - вот, - рассказывала она мне по дороге, и в ее голосе послышались слезы. На несколько мгновений я почувствовала растерянность. Внезапно она остановилась и резко, словно приказывая себе, сказала:
- Не плакать, не плакать. Все хорошо. Рано еще сдаваться.
Пораженная, я смотрела на нее. Было видно, что она еле стоит, что каждое движение дается ей с усилием. Но все равно она продолжала держаться, ей нужно было держаться, у нее не было выбора.
Мы дошли до ее подъезда.
- Спасибо вам, - поблагодарила она меня, - дальше я сама по лестнице, за перила буду цепляться. Фамилия моя Матвеева, меня здесь все знают.
Она нажала на кнопки кодового замка, дверь открылась, она уже почти зашла.
- Здоровья вам, покрепче! - пожелала я ей.
- Хорошего жениха тебе, девушка! - сказала она со слабой улыбкой, оглянувшись. - Хорошего жениха.
Я улыбнулась в ответ, кивнула и пошла по направлению к своему дому. Неожиданно у меня на глаза навернулись слезы. На несколько секунд я вдруг почувствовала, каково это - быть ею. Мне иногда даются такие моменты, я что-то чувствую за других людей, понимаю их состояние или положение. Это тяжело, но обычно я ничем не могу им помочь! Только испытать острый приступ жалости и обрести какое-то новое Понимание. В этот раз того, что как же мне повезло, что я имею возможность свободно передвигаться и не зависеть от своего нездоровья! А еще - что несмотря ни на что, никогда не нужно сдаваться.
- Девушка, помогите мне подняться по лестнице!
- Что?
Я посмотрела на нее с подозрением, не понимая, зачем мне ей помогать. Она выдернула меня из обычной погруженности в себя. Только что закончился дождь. Мокрая дорога там и тут была покрыта сорванными с деревьев желтыми листьями, казавшимися яркими мазками на темно-сером холсте асфальта. Осень пришла.
- По лестнице помогите подняться. Меня ноги не держат.
- А?… Ага.
Вот все, что я смогла на это ответить. Я подошла к ней, она ухватилась за мой локоть и мы начали подниматься. Отдышка у нее была чудовищная. Когда мы дошли до верха лестницы и я посмотрела на нее, было очевидно, что ей очень плохо, она несколько секунд смотрела сквозь меня и тяжело дышала.
- Только выписалась из больницы, - пояснила она, чуть отдышавшись, - лежала в неврологии с мая месяца в нашей шестой больнице, "Семашко". Спасибо, вот мой дом.
Я взглянула на прозрачный пакет с лекарствами в ее руке, скорее всего она возвращалась из аптеки. Среди прочих коробочек я разглядела Корвалол.
- Давайте я вас до подъезда провожу, - предложила я.
Она согласилась, и мы пошли дальше.
- Голова у меня кружится постоянно. Сын у меня живет далеко, надо ехать к нему, а я - вот, - рассказывала она мне по дороге, и в ее голосе послышались слезы. На несколько мгновений я почувствовала растерянность. Внезапно она остановилась и резко, словно приказывая себе, сказала:
- Не плакать, не плакать. Все хорошо. Рано еще сдаваться.
Пораженная, я смотрела на нее. Было видно, что она еле стоит, что каждое движение дается ей с усилием. Но все равно она продолжала держаться, ей нужно было держаться, у нее не было выбора.
Мы дошли до ее подъезда.
- Спасибо вам, - поблагодарила она меня, - дальше я сама по лестнице, за перила буду цепляться. Фамилия моя Матвеева, меня здесь все знают.
Она нажала на кнопки кодового замка, дверь открылась, она уже почти зашла.
- Здоровья вам, покрепче! - пожелала я ей.
- Хорошего жениха тебе, девушка! - сказала она со слабой улыбкой, оглянувшись. - Хорошего жениха.
Я улыбнулась в ответ, кивнула и пошла по направлению к своему дому. Неожиданно у меня на глаза навернулись слезы. На несколько секунд я вдруг почувствовала, каково это - быть ею. Мне иногда даются такие моменты, я что-то чувствую за других людей, понимаю их состояние или положение. Это тяжело, но обычно я ничем не могу им помочь! Только испытать острый приступ жалости и обрести какое-то новое Понимание. В этот раз того, что как же мне повезло, что я имею возможность свободно передвигаться и не зависеть от своего нездоровья! А еще - что несмотря ни на что, никогда не нужно сдаваться.
-
-
18.10.2005 в 01:28Может быть все-таки тут важней уважение, чем жалость? Я бы этой женщиной, наверное, восхитилась. Хотя, эта история произошла не со мной...
-
-
19.10.2005 в 00:20Честно - не люблю такие моменты. Боюсь, что сойду в один прекрасный момент с ума, как Ницше :) Ведь когда он увидел, как кучер бьет лошадь на улице, он бросился ее защищать, и - оказался в сумасшедшем доме после этого. Не выдержала психика такой нагрузки. Правда я не Ницше, и лошадей у нас на улице давно уже нет :)
-
-
19.10.2005 в 13:54А Ницше с ума сошел по иной причине - его мучили жуткие головные боли.