Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше, и говорили, что и влезать-то на них было незачем...
Набросок. Не думаю, что когда-нибудь допишу. Но пусть будет. Пришло в голову несколько дней назад, утром, в автобусе, по дороге на работу.
Когда она увидела его в первый раз, то подумала: какого черта? Какого черта он вылез на сцену с этой своей дергающейся рукой?
- А теперь, - объявил в микрофон ее двоюродный брат Джей, который, собственно, и привел ее на эту дурацкую вечеринку в честь десятилетия их группы, - я должен представить вам своего друга, который стал бы лучшим барабанщиком на планете, если бы не выбрал более важную профессию.
Джей вытянул руку и все посмотрели в указанном направлении. читать дальшеМолодой человек лет тридцати вставал из-за столика, смущенно улыбаясь. Он был высок, худощав и невероятно красив. Неровные прядки его кудрявых темных волос смешно топорщились в разные стороны. Он шагнул к сцене и своей спотыкающейся, шаркающей походкой напомнил Лин раненного орла, виденного давным-давно в зоопарке. Когда он оказался рядом с Джеем, то впечатление раненности усилилось: его правая кисть непрерывно дергалась, время от времени вовлекая в странный танец всю руку до плеча.
- Итак, я рад представить моего друга Ленарда. Несколько лет назад, когда наша группа только зарождалась, он был ее главным идейным вдохновителем. Именно благодаря ему мы теперь называемся «Ленард и сыновья», а не «Кричащие ублюдки», как в самом начале.
В зале раздался смех, а Ленард похлопал Джея по плечу и, приблизившись к микрофону, добавил чуть хрипловатым баритоном:
- Вообще-то «Ленард и сыновья» были адвокатской конторой из дома напротив. Я ничего не придумал.
- Скромный, как всегда, - прокомментировал Джей и продолжил:
- Сегодня, в десятый день рождения нашей группы, мы пригласили Ленарда сыграть с нами несколько старых песен. Надеюсь, ты не забыл, как это делается?...
Раздались аплодисменты и приветственный свист. Ленард улыбнулся в зал и помахал другой, не дергающейся, рукой.
Боже, подумала Лин, какой будет стыд, если этот паралитик начнет ронять барабанные палочки.
Но Ленард и не думал этого делать. Подволакивая правую ногу, он подошел к барабанной установке и пожал руку сидящему за ней парню. Тот шутливо-тожественно передал ему палочки и Ленард аккуратно устроился на его месте. Все участники группы зааплодировали, зал подхватил и под эти аплодисменты Ленард начал играть.
Играл он замечательно. Палочки, казалось, сами порхают в воздухе, выстукивая на барабанах сложную ритмическую мелодию. Группа переглянулась и подхватила знакомую песню со следующего такта.
Они сыграли несколько композиций и объявили перерыв. Им горячо аплодировали, отовсюду раздавались крики одобрения и свист. Лин видела, как Джей подошел к Ленарду, перекинулся с ним нескольким словами, а потом помог ему встать, спуститься со сцены и проводил до выхода. Все это было проделано так, словно старый друг рад сопровождать своего товарища на свежий воздух, но Лин видела, как напряженно смотри Ленард перед собой и как еще более неустойчивой стала его походка. Вскоре Джей вернулся, а Лин решила выйти покурить и обнаружила Ленарда на скамейке рядом с входом. Тот сидел, устало опершись подбородком на здоровую руку и смотрел на проезжающие мимо машины.
Лин вежливо улыбнулась ему и, отвернувшись к дороге, поднесла зажигалку к сигарете.
- Можете дать мне сигарету? – раздался хриплый баритон.
Лин достала пачку и протянула ему.
- Нет, уже прикуренную, пожалуйста.
Лин отдала ему свою сигарету и закурила новую.
- Хорошо, что у вас губы не накрашены, - прокомментировал Ленард и затянулся.
Лин почувствовала себя неловко и ей захотелось сейчас же уйти, но мешала желание докурить заслуженную после двухчасового концерта сигарету.
- Тысячу лет не брал в рот эту гадость, - сказал Ленард, выпуская дым. – А вы давно курите?
- Давно, - буркнула Лин.
- А я не курил обычные сигареты лет восемь, с тех пор, как мне поставили диагноз…
Обычные?... О, понятно. Лин закивала, против воли уставившись на непрерывно дергающуюся руку. Это завораживало.
- Паркинсон, - пояснил Ленард, проследив ее взгляд.
- А? – Лин непонимающе воззрилась на него.
- Болезнь Паркинсона. Поражает клетки мозга.
- Мне жаль, - пробормотала Лин, решая, что опять бросит курить. Чтобы не попадать в неудобные ситуации с больными незнакомцами. Конечно он имел ввиду болезнь, как она могла этого не понять?
Они молчали какое-то время. Внезапно Ленард спросил:
- У вас никогда не было чувства, что мы живем в каком-то полусне, в котором в причудливую мозаику смешиваются мечты, сны, фантазии, а также книги, фильмы, музыка? И реальная жизнь время от времени вторгается в эту богатую внутреннюю жизнь, нагло и безапелляционно? И получается, что реальная жизнь – это не такая уж важная вещь, так, необходимое зло и основа для жизни внутренней.
Пока Лин, опешив, думала что ответить, на улицу выскочил раскрасневшийся Джей.
- А, вот ты где, - вскричал он, увидев Лин, - я тебя обыскался. Вы уже познакомились?
Лин и Ленард переглянулись.
- Не совсем, - улыбаясь ответил Ленард.
- Это моя кузина Лин, а это мой друг Ленард.
Лин и Ленард пробормотали что-то насчет того, что им очень приятно, хотя Лин могла ответить, что приятного в их знакомстве ничего не было: слишком уж неловко она чувствовала себя в его присутствии.
- Я рассказывал Ленарду про тебя. У них как раз в отделении образовалась вакансия.
Лин от неожиданности поперхнулась дымом. Вот это новость! Мог бы и раньше сообщить.
- Ну, я там не работаю, Джей, - с нажимом сказал Ленард, - а только консультирую время от времени. Когда нужна моя консультация. Тогда меня и зовут. Как консультанта.
Боже, я его коллега! - подумала Лин. - Коллега этого, как его… Паркинсона. Да уж, ситуация складывалась неоднозначная, а ее неловкость, казалось, уже стала осязаемой.
- Давайте вернемся в бар? – предложил Джей, и Лин с неудовольствием проследовала вслед за ним и Ленардом в шумный ад импровизированного концертного зала.
Спустя полчаса она всерьез подумывала вызвать такси и сбежать не прощаясь, но ключи от квартиры были у Джея. Она сидела у стойки, потягивала сок с капелькой водки и рассматривала окружающих. Но взгляд ее все чаще останавливался на Ленарде. Он ходил от компании к компании, разговаривал, смеялся, нелепо запрокидывая голову, хлопал кого-то по плечу, брал здоровой рукой предложенный бокал, отпивал, ставил его и шел, шаркая и подволакивая ногу, дальше. Было видно, что люди рады его видеть и что он тоже рад им. Лин в редких случаях была рада кого-то видеть, она просто не могла переносить большое скопление народа, ей хотелось сбежать в безлюдное место. Желательно знакомое. Желательно домой. Но теперь у нее не было дома – только маленькая комната в квартире Джея, в которой раньше была его музыкальная студия.
Она отвернулась от слишком пестрой и слишком шумной толпы и стала разглядывать в зеркальном шкафу между бутылками свое отражение. То, что там увидела, ей не понравилось. Лин знала, что она некрасива: слишком маленькие глаза и рот, бесформенный нос, всегда бледная кожа. Единственное, чем она могла годиться, были волосы, густые и слегка вьющиеся, ниспадающие почти до пояса. Но и с ними она не всегда могла справиться. Вот и теперь она просто заправила волосы, разделенные посредине пробором, за уши, и стала похожа на некрасивую хиппи. Сходство дополняла темно-синяя рубашка в мелкий желтый цветочек, не хватало только веночка на голове.
- Вам тут скучно, - констатировал за ее спиной хрипловатый баритон.
Лин наморщила лоб. Она не хотела общаться с ее новоиспеченным коллегой. Калекой. Господи.
- Я очень давно не выбирался на такие вечеринки. Спасибо Джею, я и забыл, как это может быть весело.
Ленард присел рядом, мельком взглянул на ее бокал и заказал себе такое же.
- Самое время пуститься во все тяжкие, - сказал он, приветственно поднимая бокал.
За их спинами раздался такой взрыв хохота, что Лин вздрогнула и втянула голову в плечи.
- Хотите уйти отсюда? – сочувственно спросил Ленард.
- Больше всего на свете, - прошептала Лин.
- Да, я понимаю. Я тоже хочу сбежать подальше отсюда. Впрочем, не только отсюда – вообще из жизни.
- У вас депрессия, - констатировала Лин, даже не поднимая глаз.
- Я знаю. Я ваш коллега.
Лин внимательно взглянула на него. Он смотрел на нее. Его правая рука лежала на стойке и неуправляемо дрожала. В его зеленых глазах прямо вокруг зрачков полыхали маленькие желтые огоньки. Как у дракона, подумала Лин. У него драконьи глаза, Господи, грустная улыбка и болезнь Паркинсона. И он играет на барабанах лучше любого здорового барабанщика.
Когда она увидела его в первый раз, то подумала: какого черта? Какого черта он вылез на сцену с этой своей дергающейся рукой?
- А теперь, - объявил в микрофон ее двоюродный брат Джей, который, собственно, и привел ее на эту дурацкую вечеринку в честь десятилетия их группы, - я должен представить вам своего друга, который стал бы лучшим барабанщиком на планете, если бы не выбрал более важную профессию.
Джей вытянул руку и все посмотрели в указанном направлении. читать дальшеМолодой человек лет тридцати вставал из-за столика, смущенно улыбаясь. Он был высок, худощав и невероятно красив. Неровные прядки его кудрявых темных волос смешно топорщились в разные стороны. Он шагнул к сцене и своей спотыкающейся, шаркающей походкой напомнил Лин раненного орла, виденного давным-давно в зоопарке. Когда он оказался рядом с Джеем, то впечатление раненности усилилось: его правая кисть непрерывно дергалась, время от времени вовлекая в странный танец всю руку до плеча.
- Итак, я рад представить моего друга Ленарда. Несколько лет назад, когда наша группа только зарождалась, он был ее главным идейным вдохновителем. Именно благодаря ему мы теперь называемся «Ленард и сыновья», а не «Кричащие ублюдки», как в самом начале.
В зале раздался смех, а Ленард похлопал Джея по плечу и, приблизившись к микрофону, добавил чуть хрипловатым баритоном:
- Вообще-то «Ленард и сыновья» были адвокатской конторой из дома напротив. Я ничего не придумал.
- Скромный, как всегда, - прокомментировал Джей и продолжил:
- Сегодня, в десятый день рождения нашей группы, мы пригласили Ленарда сыграть с нами несколько старых песен. Надеюсь, ты не забыл, как это делается?...
Раздались аплодисменты и приветственный свист. Ленард улыбнулся в зал и помахал другой, не дергающейся, рукой.
Боже, подумала Лин, какой будет стыд, если этот паралитик начнет ронять барабанные палочки.
Но Ленард и не думал этого делать. Подволакивая правую ногу, он подошел к барабанной установке и пожал руку сидящему за ней парню. Тот шутливо-тожественно передал ему палочки и Ленард аккуратно устроился на его месте. Все участники группы зааплодировали, зал подхватил и под эти аплодисменты Ленард начал играть.
Играл он замечательно. Палочки, казалось, сами порхают в воздухе, выстукивая на барабанах сложную ритмическую мелодию. Группа переглянулась и подхватила знакомую песню со следующего такта.
Они сыграли несколько композиций и объявили перерыв. Им горячо аплодировали, отовсюду раздавались крики одобрения и свист. Лин видела, как Джей подошел к Ленарду, перекинулся с ним нескольким словами, а потом помог ему встать, спуститься со сцены и проводил до выхода. Все это было проделано так, словно старый друг рад сопровождать своего товарища на свежий воздух, но Лин видела, как напряженно смотри Ленард перед собой и как еще более неустойчивой стала его походка. Вскоре Джей вернулся, а Лин решила выйти покурить и обнаружила Ленарда на скамейке рядом с входом. Тот сидел, устало опершись подбородком на здоровую руку и смотрел на проезжающие мимо машины.
Лин вежливо улыбнулась ему и, отвернувшись к дороге, поднесла зажигалку к сигарете.
- Можете дать мне сигарету? – раздался хриплый баритон.
Лин достала пачку и протянула ему.
- Нет, уже прикуренную, пожалуйста.
Лин отдала ему свою сигарету и закурила новую.
- Хорошо, что у вас губы не накрашены, - прокомментировал Ленард и затянулся.
Лин почувствовала себя неловко и ей захотелось сейчас же уйти, но мешала желание докурить заслуженную после двухчасового концерта сигарету.
- Тысячу лет не брал в рот эту гадость, - сказал Ленард, выпуская дым. – А вы давно курите?
- Давно, - буркнула Лин.
- А я не курил обычные сигареты лет восемь, с тех пор, как мне поставили диагноз…
Обычные?... О, понятно. Лин закивала, против воли уставившись на непрерывно дергающуюся руку. Это завораживало.
- Паркинсон, - пояснил Ленард, проследив ее взгляд.
- А? – Лин непонимающе воззрилась на него.
- Болезнь Паркинсона. Поражает клетки мозга.
- Мне жаль, - пробормотала Лин, решая, что опять бросит курить. Чтобы не попадать в неудобные ситуации с больными незнакомцами. Конечно он имел ввиду болезнь, как она могла этого не понять?
Они молчали какое-то время. Внезапно Ленард спросил:
- У вас никогда не было чувства, что мы живем в каком-то полусне, в котором в причудливую мозаику смешиваются мечты, сны, фантазии, а также книги, фильмы, музыка? И реальная жизнь время от времени вторгается в эту богатую внутреннюю жизнь, нагло и безапелляционно? И получается, что реальная жизнь – это не такая уж важная вещь, так, необходимое зло и основа для жизни внутренней.
Пока Лин, опешив, думала что ответить, на улицу выскочил раскрасневшийся Джей.
- А, вот ты где, - вскричал он, увидев Лин, - я тебя обыскался. Вы уже познакомились?
Лин и Ленард переглянулись.
- Не совсем, - улыбаясь ответил Ленард.
- Это моя кузина Лин, а это мой друг Ленард.
Лин и Ленард пробормотали что-то насчет того, что им очень приятно, хотя Лин могла ответить, что приятного в их знакомстве ничего не было: слишком уж неловко она чувствовала себя в его присутствии.
- Я рассказывал Ленарду про тебя. У них как раз в отделении образовалась вакансия.
Лин от неожиданности поперхнулась дымом. Вот это новость! Мог бы и раньше сообщить.
- Ну, я там не работаю, Джей, - с нажимом сказал Ленард, - а только консультирую время от времени. Когда нужна моя консультация. Тогда меня и зовут. Как консультанта.
Боже, я его коллега! - подумала Лин. - Коллега этого, как его… Паркинсона. Да уж, ситуация складывалась неоднозначная, а ее неловкость, казалось, уже стала осязаемой.
- Давайте вернемся в бар? – предложил Джей, и Лин с неудовольствием проследовала вслед за ним и Ленардом в шумный ад импровизированного концертного зала.
Спустя полчаса она всерьез подумывала вызвать такси и сбежать не прощаясь, но ключи от квартиры были у Джея. Она сидела у стойки, потягивала сок с капелькой водки и рассматривала окружающих. Но взгляд ее все чаще останавливался на Ленарде. Он ходил от компании к компании, разговаривал, смеялся, нелепо запрокидывая голову, хлопал кого-то по плечу, брал здоровой рукой предложенный бокал, отпивал, ставил его и шел, шаркая и подволакивая ногу, дальше. Было видно, что люди рады его видеть и что он тоже рад им. Лин в редких случаях была рада кого-то видеть, она просто не могла переносить большое скопление народа, ей хотелось сбежать в безлюдное место. Желательно знакомое. Желательно домой. Но теперь у нее не было дома – только маленькая комната в квартире Джея, в которой раньше была его музыкальная студия.
Она отвернулась от слишком пестрой и слишком шумной толпы и стала разглядывать в зеркальном шкафу между бутылками свое отражение. То, что там увидела, ей не понравилось. Лин знала, что она некрасива: слишком маленькие глаза и рот, бесформенный нос, всегда бледная кожа. Единственное, чем она могла годиться, были волосы, густые и слегка вьющиеся, ниспадающие почти до пояса. Но и с ними она не всегда могла справиться. Вот и теперь она просто заправила волосы, разделенные посредине пробором, за уши, и стала похожа на некрасивую хиппи. Сходство дополняла темно-синяя рубашка в мелкий желтый цветочек, не хватало только веночка на голове.
- Вам тут скучно, - констатировал за ее спиной хрипловатый баритон.
Лин наморщила лоб. Она не хотела общаться с ее новоиспеченным коллегой. Калекой. Господи.
- Я очень давно не выбирался на такие вечеринки. Спасибо Джею, я и забыл, как это может быть весело.
Ленард присел рядом, мельком взглянул на ее бокал и заказал себе такое же.
- Самое время пуститься во все тяжкие, - сказал он, приветственно поднимая бокал.
За их спинами раздался такой взрыв хохота, что Лин вздрогнула и втянула голову в плечи.
- Хотите уйти отсюда? – сочувственно спросил Ленард.
- Больше всего на свете, - прошептала Лин.
- Да, я понимаю. Я тоже хочу сбежать подальше отсюда. Впрочем, не только отсюда – вообще из жизни.
- У вас депрессия, - констатировала Лин, даже не поднимая глаз.
- Я знаю. Я ваш коллега.
Лин внимательно взглянула на него. Он смотрел на нее. Его правая рука лежала на стойке и неуправляемо дрожала. В его зеленых глазах прямо вокруг зрачков полыхали маленькие желтые огоньки. Как у дракона, подумала Лин. У него драконьи глаза, Господи, грустная улыбка и болезнь Паркинсона. И он играет на барабанах лучше любого здорового барабанщика.
@музыка: Damien Rice - Cheers Darlin'
@темы: Бред, Творчество
-
-
03.11.2010 в 21:59- У вас никогда не было чувства, что мы живем в каком-то полусне, в котором в причудливую мозаику смешиваются мечты, сны, фантазии, а также книги, фильмы, музыка? И реальная жизнь время от времени вторгается в эту богатую внутреннюю жизнь, нагло и безапелляционно? И получается, что реальная жизнь – это не такая уж важная вещь, так, необходимое зло и основа для жизни внутренней. - зацепило так сильно...Это же твои мысли,Галка
-
-
03.11.2010 в 22:52Я пытаюсь придумать продолжение, но у меня с сюжетами плохо. То есть возникшую в голове идею/ситуацию я могу как-то выразить, но вот несколько моментов придуманной жизни мне уже не даются
Хотя есть небольшая, то есть совсем маленькая идея, которую я попытаюсь изложить чуть позже.
-
-
06.11.2010 в 21:22:Х: