Между прочим, на моем прощальном письме ничего не закончилось… Он ответил:
«Ой, Галка, Галка! Просил же тебя вчера не делать резких движений. Прочитал сегодня утром на работе твоё письмо и мне резко так подурнело, как будто из меня вдруг выпустили воздух. Галка, я не жалуюсь, и ты ни в чём не виновата, я должен был ожидать этого письма. Я тоже в эти дни пытался ответить на вечные вопросы "что делать?" и "кто виноват?" Конечно, причина только во мне, тебя просто невозможно в чём-то упрекнуть. Видимо, после стольких неудач я настолько панически боюсь нового брака, что когда начинает складываться что-то, могущее к нему привести, внутри срабатывает блок, отключающий меня начисто. Гал, ну давай не будем лукавить, ведь все это "попробуем пожить" фактически означали в нашей ситуации именно брак. Ну не могу я пока, хоть режь меня, хотя отдаю себе отчёт, что ты была бы идеальной женой. Поэтому и просил тебя не торопиться, хоть это и было жестоко, я понимаю. Кто же любит, когда его пытаются держать на stand by? Галка, прости меня, пожалуйста и не держи на меня зла, очень тебя прошу».
Вот так мы начали вращаться в новом цикле – цикле боли, точно также, как до этого вращались в одном цикле любви, а потом – неопределенности и отчаяния. Я написала ему новое письмо:
«Саня, привет...
Что я могу сказать?... Мне плохо, мне сейчас опять ОЧЕНЬ плохо. Непонятно, почему я то соскальзываю в отвратительное депрессивное состояние, то снова поднимаюсь к более-менее нормальному восприятию окружающего мира. Продолжаю, скорее по инерции, что-то делать, с кем-то общаться, о чем-то думать...
Саня, мне не нравится мое состояние. Я надеялась, что если я попрощаюсь с тобой, мои метания и внутреннее беспокойство закончатся. Ага, как бы не так. Я продолжаю думать о тебе, мечтать о тебе, мечтать о встрече с тобой. Мне не нравится это. Вот такая захваченность тобой, зацикленность на тебе мне не нравится, потому что все НАСТОЛЬКО неопределенно, настолько туманно и настолько БЕЗНАДЕЖНО, что дальше, кажется, просто некуда...
Я помню, что мы строили вместе какие-то планы по поводу моего приезда, ты на самом деле хотел, чтобы я приехала. А потом, после того, как ты уехал и прошло какое-то время, все это начало заходить в какой-то беспросветный тупик, пока не зашло окончательно. И знаешь, самое отвратительное, что я понимаю, что я на самом деле не смогу жить без тебя. Что я УЖЕ умираю внутри, и что если вдруг произойдет окончательный разрыв, я просто УМРУ.
Шла сегодня по рынку на Москольце – просто вышла на улицу, потому что не могла уже сидеть и ждать чего-то в холодном пустом офисе – и думала о тебе, о нас. И внезапно поняла, осознала с тошнотворной внутренней дрожью, что – все, я теряю себя, я теряю последние остатки самоуважения, что мне хочется просто разрыдаться прямо там, у всех на глазах, потому что сложившаяся между нами ситуация для меня НЕВЫНОСИМА. Я не смогу вынести разрыв с тобой. Я его не перенесу.
Телефон ненадолго помог. Мало было времени, чтобы сказать тебе что-то кроме «Я с тобой». Кредит на карточке почему-то закончился очень быстро. Зато я теперь знаю, что можно звонить с городских телефонов-автоматов в любую точку мира... Но мне не нужна любая точка мира. Мне нужна именно та точка, в которой находишься ТЫ.
Боже, как мне неприятно говорить тебе об этом, я чувствую себя навязывающейся, напрашивающейся. И кому? Мужчине, которому я по какой-то причине НЕ НУЖНА. Я могу навязчиво доставать несимпатичных мне мужчин просто так, ставить их в тупик и получать от этого какое-то подобие удовольствия. Но вот с мужчинами, которых я люблю, но которые не хотят меня видеть, такое обычно не проходит – я чувствую, что теряю их уважение к себе. Я чувствую, что теряю себя. Я перестаю уважать себя в эту минуту. Я начинаю презирать себя за свою слабость, за то, что я всего лишь глупая влюбленная женщина, за то, что я испытываю такие мучения просто потому, что хочу быть рядом. БЫТЬ рядом, не более и не менее. Это ужасно. Именно из-за этой своей презрительной слабости я и написала тебе прощальное письмо, как я сейчас понимаю. Именно из-за своей отвратительной слабости я в совершенной растерянности, и абсолютно не знаю, что мне теперь делать, как мне быть, как мне просто ЖИТЬ дальше?
Вряд ли ты знаешь. Вряд ли то сможешь дать мне ответ, потому что психолог из нас, к сожалению, только я. А вот думать, как психолог, я сейчас как раз не могу...
Я в растерянности, я теряю себя...
Мне очень нужна твоя помощь, Санька, МОЙ Санька. Именно сейчас мне так нужны ТВОЕ понимание и ТВОЯ любовь.
Если бы это было возможно…»
«Галка, что я могу сейчас для тебя сделать? Убедить тебя, что ТВОЙ Санька - на добрую половину плод твоего воображения и идеализации, и побыв со мной какое-то время рядом, ты неизбежно поймёшь, что всё далеко не так хорошо, как ты себе представляешь, и тогда тебе будет ещё больнее и хуже, что я уж никак не могу допустить? Я в полнейшей растерянности сейчас, а твоя фраза, что ты умрёшь без меня, просто придавила меня окончательно. У меня сейчас трясутся руки, кружится голова и я не в состоянии работать, а работать НАДО. Как мне тебе помочь? Как помочь НАМ выбраться из этого омута?»
«А как по-твоему я себе все представляю?... КАК? Как я ТЕБЯ себе представляю? Как наполовину плод моего воображения?! Да как ты можешь ТАК говорить?! Я что, тоже для тебя на добрую половину плод ТВОЕГО воображения и идеализации?!
Для меня ты - есть, ты - Саня, Санька, которого я знаю вот уже два с половиной месяца. Я люблю тебя. Я люблю тебя всего. Всего того, которого я знаю, который открывался передо мной точно также, как я открывалась перед ним. Который БЫЛ во мне и продолжает во мне находиться. И я продолжаю находиться в тебе, иначе ты бы так не переживал...
Мне уже сейчас больнее и гораздо хуже, чем если бы я узнала о тебе нечто такое, о чем ты не хочешь, чтобы я узнала. О чем я НЕ знаю, Санька?
Я не идеализирую тебя, не воображаю тебя. Зачем?! Я СЕЙЧАС живу, а не в воображении. Я в реальности живу, пока в одной с тобой реальности...
Я хочу быть с тобой, с любым - плохим, хорошим, добрым, злым, депрессивным, смеющимся, скучающим, отталкивающим меня, принимающим, заботливым, тревожным, больным, несносным и т.д.
Не хочешь брать на себя ответственность за меня? Тогда возьми на себя ответственность, что женщина, по-прежнему любящая тебя, умрет в душе, потеряет веру в любовь и надежду на то, что иногда в жизни случается что-то хорошее, случается чудо, случается Магиа лану...
Я не хочу потерять тебя, Санька... Я почему-то люблю тебя. Даже сейчас, когда хуже, которое зачем-то делаешь ты, уже некуда...»
А потом все снова вернулось к более-менее стабильную колею: мы продолжали переписываться, я продолжала переживать, но одновременно поддерживала переписку, а он снова писал раз в пять меньше и в основном о том, что на него снова навалились усталость, депрессия, работа… Я волновалась за него, я поддерживала его, как могла, ведь он так нуждался в моей поддержке…
Я между тем решила почему-то, что если он не хочет жить со мной, то, может быть, я все равно попробую приехать по рабочей визе? Буду жить отдельно, просто встречаться с ним в выходные дни и по вечерам, заодно и денег заработаю… Я понимаю, что это было для меня что-то вроде сверхценной идеи, которая какое-то время занимала меня и не давала съехать в депрессивное состояние из-за внезапной потери взаимопонимания и контакта с совсем недавно любящим меня человеком. И я развернула деятельность по поиску работы в Израиле. Свет не без добрых людей, это я всегда знала, и поэтому не удивилась, что через пять дней у меня были телефоны и даже адреса восьми различных контор, занимающихся наймом иностранных рабочих. В это же время я продолжала писать ему хорошие, но безответные письма, письма в никуда… Ответ на них был таким неожиданным, что просто сокрушил меня:
«Галка, послушай, я очень много думал о том, что произошло и происходит, и всё-таки пришёл к выводу, что нам пора перестать мучить себя и друг друга. То, что было, было очень хорошо и правильно, и конечно же, это был не только секс. Но мы не сможем быть вместе, я понял это окончательно только сейчас. Почему? Не спрашивай, я не смогу тебе это объяснить. Мне так не хочется, чтобы у тебя осталась на меня какая-то затаённая обида или злость, или чтобы ты плохо чувствовала себя из-за этого или мучилась. У нас остались наши воспоминания, наш роман в письмах, который дорогого стоит, наши ощущения, которые мы никогда не забудем. Всё действительно было прекрасно, и я говорю это не ради красного словца. Но сейчас нужно остановиться, так будет лучше, поверь мне, пожалуйста».
Я не могла поверить… Я писала ему письма и не могла их отправить, потому что не знала, что я могу теперь ему сказать… Вот одно из таких неотправленных писем:
«Сидела сейчас, слушала Whispering Wind, ела сухарики с чаем и плакала… Чего, спрашивается? А потому что посмотрела на крупную чаинку, плавающую сверху, подула не нее, чтобы она уплыла на другой конец чашки и подумала: не могу я вот так отпустить тебя, Санька… Не могу.
Господи, я встречала много людей в своей жизни, но чтобы НАСТОЛЬКО похожего, настолько близкого мне по духу, по способу мышления, по похожести восприятия мира – такого еще не было!!!
Санька, половинка моя любимая! Ну что ты делаешь со мной?! Ну зачем ты так со мной поступаешь? Я же не вынесу, не выдержу этого – такого наплыва отчаяния и горя, которое я чувствую сейчас, и которое еще придет с новой силой чуть позже…
Санька, мне очень тяжело, мне очень больно!!!
Санька, объясни мне, пожалуйста! Попытайся, постарайся. Это же мучает меня – в чем дело, что произошло?! Реальные события и твои переживания. Я прошу тебя!!!
Санька, хотя бы ради того, что было между нами – я же не чужой тебе человек. Санька, я же тоже была твоей половинкой!
Прошу тебя, Санька…»
Не в силах вынести все это, я позвонила ему спустя два дня, и сквозь слезы спросила, есть ли у него женщина. Я просто ДОГАДАЛАСЬ, не знаю – как. Оказалось, что есть… Та самая Дина. Другая женщина. Не я. Удивительно, но даже на этом ничего не закончилось. Он сказал, что я по-прежнему остаюсь для него родным и близким человеком, но теперь, скорее, как сестра…