В Евпаторию мы с Ромкой поехали, потому что он с родителями и сестрой отдыхал там все детство и юность, на протяжении 12 лет. Он помнил этот город лучше, чем свой собственный, и воспоминания его были яркими и в основном приятными.
Но когда мы приехали туда, то оказалось, что города, который он знал и помнил, уже нет. За 20 лет все очень сильно изменилось. Дома обветшали, никто их не ремонтировал, город словно постарел, стал никому ненужным, хотя когда-то это была всесоюзная детская здравница. Даже набережная не производила должного впечатления отдыха и беззаботности, потому что цены на все были совсем не беззаботными. В середине мая отдыхающих было совсем мало, но зато было много солнца, воздуха, моря, пространства.
Ромка смотрел на город своего детства, и слезы стояли в его глазах.
- Я слабый, Галка, я слабый? - спрашивал он меня.
- Нет, Ромка, - отвечала я, обнимая его, - нет.
Я понимала, почему он плачет – потому что то, что он увидел сейчас, невыносимо и разительно отличалось от того, что он помнил. Да, его детство осталось там, в прошлом, в лучшем мире, в лучшем времени, идеализированное и навсегда недоступное, как и у всех нас…